Я родился 1-го сентября 1926 года в городе Харькове, на Украине.
Во время войны в 1941 году был эвакуирован в Казахстан, а в 1942 году, в возрасте 15 лет ушел в армию добровольцем. Начал учиться в Краснодарском артиллерийском училище, когда оно было в Бухаре, а окончил его по первому разряду в звании младшего лейтенанта в 1944 году, когда оно вернулось в Краснодар. Был направлен на Первый Украинский фронт в 4-ю артиллерийскую дивизию прорыва Резерва Верховного Главнокомандования. В ней я прослужил до конца войны. Начал службу с должности командира взвода разведки. А через некоторое время, во время боев в Польше, когда убило комбата 14-й батареи, меня, уже лейтенанта, поставили командиром батареи. Когда командующий фронтом Маршал Конев лично вручал мне в Польше мой первый орден Красной Звезды, он так и сказал: «Самому молодому комбату 1-го Украинского фронта». Я особенно горжусь этой наградой.
Участвовал в боях в Западной Украине, в Польше, участник взятия Берлина, участник взятия Праги, освобождения Дрездена, воевал с остатками армии Власова в австрийских Альпах. На все это у меня есть ордена и медали.
При штурме Берлина приходилось неоднократно корректировать огонь
своих пушек и тяжелых минометов с аэростата на высоте около километра. Это была суровая необходимость, но смертельно опасная. После Победы некоторое время служил офицером по особым поручениям при начальнике штаба Советской военной администрации в Австрии генерале армии Курасове. Доставлял на мощном американском мотоцикле-вездеходе «Харлей» с коляской, с водителем и охранником, ценные документы по всей огромной оккупационной зоне Германии, Австрии, Венгрии, даже посетил Париж.
События войны могут оказаться неправдоподобными, поэтому я не хочу о них много говорить.
Апрель 1945 года, мне семнадцать с половиной лет. Перед форсированием реки Нейсе двигались ночью, с потушенными фарами. Шедшая впереди 13-я батарея заблудилась, и мы неожиданно напоролись на миномётный огонь немцев. Я и бойцы моего взвода управления попадали в грязь, оглушённые грохотом. Когда удалось поднять голову, то оказалось, что впереди лежавший разведчик Кушель убит, а бойцу Прокопчуку, лежавшему сзади, оторвало кисть руки... С трудом удалось остановить кровотечение. Случаев подобных этому, когда жизнь висела на волоске, было множество.
Во время боев в Берлине командиры батарей и командиры разведывательных взводов сидят на большой скамейке напротив командира дивизиона и получают от него боевую задачу. Шальной снаряд разорвался прямо над нами. Нас было 12 человек на скамейке. Справа от меня шесть человек, все погибли. Слева от меня тоже все мертвые. А меня даже осколком не задело.
В Берлине меня контузило. Сутки я не разговаривал и не слышал. Хотели меня отправить в госпиталь, но я отказался. Видимо, молодость моя победила. Через сутки речь и слух восстановились.
Однажды меня настиг приступ малярии, она была у меня до войны. Меня хотели отправить в госпиталь. Я уже был комбатом, от госпиталя отказался. Тогда
меня положили в кузов студебеккера, очень тепло укрыли, и снова молодость победила. Через сутки поправился. И продолжал воевать.
После службы комбатом я был начальником разведки бригады в той же дивизии. До 1947 года наша дивизия была в разных странах Европы, В Венгрии, Болгарии, Чехословакии, а потом мы приехали в Дагестан. Первое наше место было Буйнакск.
Я понимал, что мне необходимо учиться, ведь до войны я окончил всего восемь классов школы. Но в те времена офицерам было запрещено учиться в гражданских учебных заведениях. Пришлось обойти этот запрет и окончить школу рабочей молодежи нелегально.
 |
Я поступил сразу в десятый класс,
и через год получил аттестат зрелости с золотой медалью. Мне открылась дорога к высшему образованию. Как золотого медалиста меня приняли без экзаменов в Артиллерийскую радиотехническую академию, которая позже получила имя маршала Говорова.
В академии я шел на диплом с отличием, я уже имел звание капитана, но
у меня случилась неприятность. Обнаружилось, что я скрыл факт ареста отца. Он был заместителем начальника Южной Железной дороги, его репрессировали в 1938 году. Через полгода после этого арестовали мою маму. Мы, дети, попали в детский дом. Когда это стало известным начальству академии, мне пришлось предстать перед партийной комиссией, которая выпоняла роль инквизиции.
«Вам не стыдно было скрывать!»
Я отвечаю: «Позвольте, я скрыл, чтобы попасть на фронт!».
«А вы на войну ушли, чтобы скрыть факт ареста отца!».
«Позвольте, из 25 человек нашего учебного взвода, выпущенных в 1944 году, к концу войны в живых осталось только восемь!»
«Это никого не интересует!»
Короче, меня исключили из партии, исключили из академии и послали служить в Западносибирский военный округ, в район Барнаула, на ту же должность, в которой я окончил войну. Обвинения были сняты уже после смерти Сталина, в 1954 году.
Потом я уволился из армии, получил диплом с отличием Харьковского государственного университета и посвятил свою жизнь работе учителем математики. Имею множество наград и отличий, почетные звания, были стипендии Сороса. Но, самое главное, среди моих воспитанников 267 профессоров математики, включая собственного сына. Они работают в разных городах и странах всех континентов.
Об Аркадии Столине написано много статей и очерков. В одной из лучших работ под названием «Воин и Учитель милостью Господней», которую написал Эллан Пасика, есть такие слова:
«Надо только выучиться ждать, надо быть спокойным и упрямым», чтобы на склоне лет получать такие письма:
«Зеленый шарик такой маленький, где бы Вы ни жили, мы всегда с Вами. Потому что мы любим и помним Вас Нас много, но Столин один! Единственный и неповторимый. Живите долго, любимый учитель!»
И, конечно, для этого нужно любить свое дело. И еще - надо быть талантливым.
Борис Фельдман